Квартира с историческими деталями, 460 м²

Мишель Нуссбаумер обставила индустриальный лофт антикварной мебелью. Получилась сказка.
Квартира с историческими деталями 460 м²

По части чудесных превращений декоратор Мишель Нусс­баумер могла бы посоперничать с крестной из сказки про Золушку. Превратить индустриальный лофт в Далласе в подобие фантастического замка — задача не менее сложная, чем собрать крестницу-замарашку на бал к принцу. К тому же работа декоратора при всей иллюзорности созданного ею пространства точно не превратится в тыкву, даже если часы внезапно пробьют полночь. Впрочем, часов в этом интерьере как раз-таки нет, и сам он словно существует вне времени — в нем много исторических деталей, но нет прямой отсылки ни к одной из известных эпох.

На кушетке XVIII века подушки, сшитые из старинных тканей; зеркало, Ceylon et Cie; французский торшер, итальянская настольная лампа, китайский комод, французский стул — все XIX века. На комоде коллекция антикварных марокканских ваз.

А начиналась эта история по американским меркам вполне заурядно. Будущие заказчики Нуссбаумер, Бонни и Бо, много лет жили в большом загородном доме — пока их дети не выросли и не разъехались по университетам. Тогда они решили подыскать себе новое жилье, покомпактней. Будучи людьми незаурядными — оба они фотографы, — Бонни и Бо присмотрели соответствующее место: старое промышленное здание в Техасе. По словам Нуссбаумер, подобных предложений на местном рынке мало и населен этот дом по большей части артистической публикой. С декоратором они познакомились через ее прежних клиентов и просили сделать все побыстрей — не хотели долго ждать переезда. И это еще один из волшебных моментов проекта: Нуссбаумер уложилась всего в четыре месяца, притом что в процессе ремонта стало ясно, что многочисленные вещи заказчиков в новой квартире не помещаются, поэтому пришлось оперативно купить и присоединить к ней соседнюю.

Французские стулья XIX века обиты кожей, Edelman; шелковая скатерть, Scalamandré; консоль и зеркало — французская работа XVIII века; китайские вазы времен династии Цин; ковер ушак XIX века.

Стол сервирован делфтским и китайским фарфором XVIII века и венецианским хрусталем.

Итоговая площадь составила 460 м². Как и положено настоящему лофту, внутренних перегородок здесь самый минимум, пространство максимально открыто. Единственное, что декоратор решила все-таки спрятать, — это кухня. А, например, спальня хозяев находится буквально за углом от столовой, никаких дверей или стен между ними нет. В помещении сохранились старые дощатые полы, массивные колонны и характерные для промышленных зданий окна, но на этом индустриальная эстетика заканчивается.

Французский диван XIX века с подушкой из старинной ткани; на фоне льняной шторы, Ralph Lauren, — фрагмент французских обоев XIX века; французская металлическая ваза; канделябр XIX века и ковер ушак того же периода.

На кованой консоли в спальне хозяев коллекция китайских ваз; зеркало XIX века.

Фрагмент гостиной. На полу тебризский ковер XIX века.

Как рассказывает Нуссбаумер, Бонни родом из Швеции и у нее уже была большая коллекция европейского ­антиквариата, к которой докупили еще кое-какие вещи уже в процессе ремонта. Из этих сокровищ наверняка можно было бы составить довольно убедительную копию интерьера в духе XVIII столетия, но Нуссбаумер распорядилась ими иначе. Сама она сравнивает лофт с антикварной гале­реей: старинные вещи собраны в причудливые натюрморты. Фрагмент буазери с парижского блошиного рынка приставлен к стене, словно большое зеркало; коллекция сине-белой керамики со всех концов света соседствует с декоративными скворечниками; старинная люстра небрежно брошена поверх стопок с журналами; над антикварной французской кроватью проходит огромная вентиляционная труба — декоратор и ее заказчики решили не зашивать потолки, чтобы сохранить высоту помещений. Кажется, что во всей этой обстановке есть элемент случай­ности, как будто вещей слишком много, чтобы расставить и развесить все по местам, хотя на самом деле все старательно продумано, чтобы создать ощущение богемного жилища.

Фрагмент гостиной. Над антиквар­ным диваном — зеркало, Ceylon et Cie; светильник по дизайну ­Мариано ­Фортуни.

“Забытая” люстра в спальне.

Мишель Нуссбаумер из тех декораторов, кто не будет делать выбор между цветом и орнаментом: в своих проектах она обычно использует и то и другое — и желательно побольше. Но эта работа стала особенной — картина получилась почти монохромной, словно мы смотрим на пожел­тевшие от времени фотографии, которые завораживают нездешней атмосферой.

Мраморная скульптура XVIII века и ковер ушак.

На кухне коллекция фарфора XVII–XVIII веков из Китая, Делфта, Кореи и Японии соседствует со скворечниками, которые сделал современный художник из Далласа.

Главная спальня. Кровать XVIII века; подушки, D. Porthault; настенные светильники XIX века.

Фрагмент спальни. Коллекция гравюр из коллекции хозяев дома.

Фото: Стивен Карлиш